Неточные совпадения
― Да, сон, ― сказала она. ― Давно уж я видела этот сон. Я видела, что я вбежала в свою
спальню, что мне нужно там взять что-то, узнать что-то; ты знаешь, как это бывает во сне, ― говорила она, с ужасом широко открывая глаза, ― и в
спальне, в
углу стоит что-то.
Но прежде необходимо знать, что в этой комнате было три стола: один письменный — перед диваном, другой ломберный — между окнами у стены, третий угольный — в
углу, между дверью в
спальню и дверью в необитаемый зал с инвалидною мебелью.
В комнате в
углу стояло старинное кресло красного дерева с инкрустациями, и вид этого кресла, которое он помнил в
спальне матери, вдруг поднял в душе Нехлюдова совершенно неожиданное чувство.
Летнее утро; девятый час в начале. Федор Васильич в синем шелковом халате появляется из общей
спальни и через целую анфиладу комнат проходит в кабинет. Лицо у него покрыто маслянистым глянцем; глаза влажны, слипаются; в
углах губ запеклась слюна. Он останавливается по дороге перед каждым зеркалом и припоминает, что вчера с вечера у него чесался нос.
В одно из воскресений Федос исполнил свое обещание и забрался после обеда к нам, детям. И отец и мать отдыхали в
спальнях. Мы чуть слышно расхаживали по большой зале и говорили шепотом, боясь разбудить гувернантку, которая сидела в
углу в креслах и тоже дремала.
Рядом с
спальней находилась образная, маленькая комнатка, с голыми стенами и тяжелым киотом в
угле; на полу лежал истертый, закапанный воском коверчик...
Она привела его в свою комнату, убранную со всей кокетливостью
спальни публичного дома средней руки: комод, покрытый вязаной — скатертью, и на нем зеркало, букет бумажных цветов, несколько пустых бонбоньерок, пудреница, выцветшая фотографическая карточка белобрысого молодого человека с гордо-изумленным лицом, несколько визитных карточек; над кроватью, покрытой пикейным розовым одеялом, вдоль стены прибит ковер с изображением турецкого султана, нежащегося в своем гареме, с кальяном во рту; на стенах еще несколько фотографий франтоватых мужчин лакейского и актерского типа; розовый фонарь, свешивающийся на цепочках с потолка; круглый стол под ковровой скатертью, три венских стула, эмалированный таз и такой же кувшин в
углу на табуретке, за кроватью.
Соловьев было так много и ночью они, казалось, подлетали так близко к дому, что, при закрытых ставнями окнах, свисты, раскаты и щелканье их с двух сторон врывались с силою в нашу закупоренную
спальню, потому что она
углом выходила на загибавшуюся реку, прямо в кусты, полные соловьев.
Но ее не было в комнате; она незаметно проскользнула в
спальню. Все пошли туда. Нелли стояла в
углу, за дверью, и пугливо пряталась от нас.
Мраморный умывальник, низкая резная кровать с балдахином над изголовьем, несколько столиков самой вычурной работы, в
углах шифоньерки — вообще обстановка уборной придавала ей вид и
спальни и будуара.
Сын (ему было уже шесть лет) забился в
угол в кабинете и молчал, как придавленный, точно впервые понял, что перед ним происходит нечто не фантастическое, а вполне реальное. Он сосредоточенно смотрел в одну точку: на раскрытую дверь
спальни — и ждал.
Мы пришли в нашу детскую
спальню: все детские ужасы снова те же таились во мраке
углов и дверей; прошли гостиную — та же тихая, нежная материнская любовь была разлита по всем предметам, стоявшим в комнате; прошли залу — шумливое, беспечное детское веселье, казалось, остановилось в этой комнате и ждало только того, чтобы снова оживили его.
«Спят, видно», — подумал он, взглянув на дверь в
спальную и осматривая уютную и нарядную в сумраке вечера комнату, со множеством цветов на окнах, с пёстрыми картинами в простенках и горкой, полной хрусталя и серебра, в
углу.
Ровно в шесть часов вечера приехал добродушный немец в Голубиную Солободку, к знакомому домику; не встретив никого в передней, в зале и гостиной, он хотел войти в
спальню, но дверь была заперта; он постучался, дверь отперла Катерина Алексевна; Андрей Михайлыч вошел и остановился от изумления: пол был устлан коврами; окна завешены зелеными шелковыми гардинами; над двуспальною кроватью висел парадный штофный занавес; в
углу горела свечка, заставленная книгою; Софья Николавна лежала в постели, на подушках в парадных же наволочках, одетая в щегольской, утренний широкий капот; лицо ее было свежо, глаза блистали удовольствием.
Так думала, так чувствовала бедная женщина, ходя из
угла в
угол по своей
спальне, куда ушла она после обеда и где дожидалась мужа, которого на дороге задержала мать, позвав к себе в комнату.
У другого конца кровати сидел, заложив ногу на ногу, Дюрок, дон Эстебан стоял посредине
спальни. У стола доктор возился с лекарствами. Капитан Орсуна ходил из
угла в
угол, заложив за широкую спину обветренные, короткие руки. Молли была очень нервна, но улыбалась, когда я вошел.
В зале стали накрывать на стол; дамы вышли поотдохнуть в
спальню Софьи Карловны, а мужчины жались по
углам.
Гостиная, с левой стороны (от актеров) окно, далее дверь в залу. С правой — дверь в
спальню Зои. Ближе к зрителям — камин с экраном, большие щипцы для
угля и прочие каминные принадлежности; недалеко от камина небольшой диванчик; мебель мягкая.
Сосипатра. У меня: сидит в
спальне и не выходит. Хороша ее тетенька, Аполлинария Антоновна! Не могла дать
угла племяннице; видите ли, у нее какие-то семейные обстоятельства.
Из
спальни следователи перешли в другие комнаты. Михайло Егорыч осматривал каждый
угол, заставляя отпирать кладовые, чуланы, лазил в подвал, и все-таки Анны Павловны не нашли.
Жилая комната купеческого дома, представляющая и семейную столовую, и кабинет хозяина, в ней же принимают и гостей запросто, то есть родных и близких знакомых; направо (от актеров) небольшой письменный стол, перед ним кресло, далее железный денежный сундук-шкаф, вделанный в стену; в
углу дверь в
спальню; с левой стороны диван, перед ним круглый обеденный стол, покрытый цветной салфеткой, и несколько кресел; далее большая горка с серебром и фарфором; в
углу дверь в парадные комнаты; в глубине дверь в переднюю; с правой стороны большой комод, с левой — буфет; вся мебель хотя не модная, но массивная, хорошей работы.
Петр Дмитрич, сердитый и на графа Алексея Петровича, и на гостей, и на самого себя, отводил теперь душу. Он бранил и графа, и гостей, и с досады на самого себя готов был высказывать и проповедовать, что угодно. Проводив гостя, он походил из
угла в
угол по гостиной, прошелся по столовой, по коридору, по кабинету, потом опять по гостиной, и вошел в
спальню. Ольга Михайловна лежала на спине, укрытая одеялом только по пояс (ей уже казалось жарко), и со злым лицом следила за мухой, которая стучала по потолку.
Перед
спальней была образная, маленькая комната, которой восточный
угол был уставлен большими и драгоценными иконами, в киоте красного дерева.
Пошли в сад, куда выходило окно из
спальни. Окно глядело мрачно, зловеще. Оно было занавешено зеленой полинялой занавеской. Один
угол занавески был слегка заворочен, что давало возможность заглянуть в
спальню.
Маленькая
спальня Верочки выходила в сад, и, кроме чистенькой ее кровати, да умывального столика с зеркальцем, да одного кресла, в ней тоже мебели не было; зато везде по
углам стояли бутылки с наливками и банки с вареньями, перемеченные рукою самой Верочки.
В избушке, где я ночевал, на столе горела еще простая керосиновая лампочка, примешивая к сумеркам комнаты свой убогий желтоватый свет. Комната была довольно чистая, деревянные перегородки, отделявшие
спальню, были оклеены газетной бумагой. В переднем
углу, около божницы, густо пестрели картинки из иллюстраций, — главным образом портреты генералов. Один из них был Муравьев-Амурский, большой и в регалиях, а рядом еще вчера я разглядел два небольших, скромных портрета декабристов.
От меня требовалось: одеться поскорее, закутаться с головой в «собственную» пуховую шаль, привезенную из Гори, спуститься до нижнего этажа по черной лестнице, попасть в подвал, где было
спальное помещение женской прислуги, оттуда — в дальний
угол сада, где имелась крошечная калитка, которую никогда не закрывали на ключ и… я была бы спасена.
Через несколько минут Ашанин уже сидел, по указанию адмирала, у круглого стола в
углу большой, светлой, роскошно убранной адмиральской каюты с диванами по бортам и большим столом посредине. Эта каюта была приемной и столовой. Рядом с нею были две каюты поменьше — кабинет и
спальня с ванной.
Няньке Варваре, спавшей обыкновенно в
спальне малышей в
углу, у печки, вменялось в обязанность присматривать за стрижками и помогать горбатенькой Елене Дмитриевне в уходе за малышами. Сейчас нянька как раз отсутствовала, на несчастье Липы. Окинув быстрым взором
спальню, девочки убедились в этом.
Солдаты неуверенно оглядели закопченную кухню, заглянули в убогую Катину каморку, потом пошли в
спальню. Было грязно, бедно. Белоусый для виду приподнял за
угол тюфяк неубранной постели.
В этой
спальне прошла ее замужняя жизнь. Все в ней было ее, данное за ней из родительского дома. Обе ореховые кровати, купленные на ярмарке в Нижнем у московского мебельщика Соловьева с «Устретенки», как произносила ее мать; вот это трюмо оттуда же; ковер, кисейные шторы, отделка мебели из «морозовского» кретона, с восточными разводами… И два золоченых стульчика в
углу около пялец… К пяльцам она не присаживалась с тех пор, как вышла замуж.
— Меня звали делать ширмы для ее девственной
спальни, и пока я чертил моим
углем, я с ней говорил. Она меня спросила о тебе…
Спальня эта была довольно большой комнатой, помещавшейся в глубине дома, невдалеке от
спальни отца и матери, с двумя окнами, выходившими в сад, завешанными белыми шторами. Сальная свеча, стоявшая на комоде, полуосвещала ее, оставляя темными
углы. Обставлена она была массивною мебелью в белоснежных чехлах, такая же белоснежная кровать стояла у одной из стен, небольшой письменный стол и этажерка с книгами и разными безделушками — подарками баловника-отца, довершали ее убранство.
Кроме кровати в
спальне стояли комод, стол, а в
углу киот-угольник с множеством образов в драгоценных ризах, перед которыми теплилась спускавшаяся с потолка, на трех металлических цепочках, металлическая же с красным стеклом лампада.
Другой небольшой столик, старинного красного дерева комод с откидной крышкой, или, лучше сказать, с конторкой и десятка два разной величины образов, в серебряных вызолоченных ризах и без риз, с теплившейся перед ними висячей лампадкой в
углу, да несколько кресел, довершали все убранство
спальни.
Его привели в
спальню. Больная сладко спала на пуховиках. Знаменитость мельком посмотрела на нее и внимательным взглядом окинула
спальню. Это была большая комната, в
углу которой стоял огромный киот, уставленный образами в драгоценных окладах. Перед ним горело семь лампад.
Первые комнаты флигеля были пусты, последняя, занятая под
спальню, была погружена в полумрак, занавеси на окне были спущены, и только свет от двух лампад, висевших перед киотом со множеством образов в переднем
углу комнаты, давал некоторую возможность разглядеть находившиеся в ней предметы.
Задумчиво прошел Александр Васильевич прямо к себе в
спальню. Убранство этой комнаты было более чем просто. На полу было положено сено, покрытое простыней и теплым одеялом; у изголовья лежали две подушки. У окна стоял стол для письма и два кресла. В одном
углу маленький столик с рукомойником, в другом еще стол с чайным прибором.
Бежецкий все продолжал ходить из
угла в
угол. Он даже не заметил, как в кабинет вошел его лакей Аким, угрюмый старик с красным носом, красноречиво говорившим о неустанном поклонении его владельца богу Бахусу, и остановился у притолоки двери, противоположной той, которая вела в
спальню.
Первая видимо предназначалась для кабинета и классной, так как в одном
углу стоял школьный пюпитр и шкаф с книгами, по стенам была развешены географические карты и учебные картины, а вторая — для
спальни.
Захватив папирос и все так же не глядя на жену, Юрий Михайлович вышел из
спальни в тихий свет пустых и неубранных комнат, еще хранивших в
углах ночные тени.
— И охота вам расписывать! Звери — звери и есть! — вскрикнул Мигурский и, бросив трубку, вскочил со стула и быстрыми шагами ушел в темную
спальню. Альбина сидела как окаменевшая, уставив глаза в темный
угол.